Люди, которых мы называем великими

На пути к истине стоит также отказаться от вездесущего скепсиса, обусловленного, вероятно, тем, что «для многих трансформация сознания оказывается чрезвычайно сложной задачей, поскольку подавляющему большинству людей слишком сложно вырываться из сетей сложившихся ментальных установок». Однако «сложно» не означает «невозможно», а только определенным образом способствует прояснению ситуации, настраивая на кропотливой работе и необходимости набраться терпения. А еще побуждает всякого, кто надумал стать или и уже стал на путь постижения истины, убедиться в серьезности своих намерений развиваться и совершенствоваться вопреки искушению «плыть» по течению сегодняшних событий и быть «как все».

В конце концов, прокладывая путь к себе, идя через тернии к истине, всегда следует помнить, что незыблемое намерение и настоятельная практика способны творить чудеса, ведь все мы — поистине странные существа, которым по плечу любые подъемы.

Однажды оказавшись в ловушке иллюзий, и человек, и человечество в целом все глубже вязнут в грязи цивилизации. В результате пропасть между будничными заботами человека и его истинной сутью становится все больше для подавляющего большинства Homo Sapiens. Ведь приняв на веру то, что он рациональное существо, самостоятельно способен, если и не полностью обеспечивать содержание своего существования, то вполне его осмысливать и осознавать, человек отстранился даже от идеи о существовании чего-то, что является его реальной сутью. Что делает его жизнь не только содержательным, но и вообще возможным.

Вместо того, чтобы окончательно расставить все точки над «и» в вопросе своего происхождения и призвания на земле, он придумал сонмы богов и демонов, якобы ответственных не только за существование мира, но и за судьбу каждого отдельно взятого человека. Особенно это касается проблемы оправдания его слабостей, ограниченности и небрежности. Однако какой бы странный вид не приобретали эти боги от крепкого старика с седой бородой до козлоногого соблазнителя, с законами природы и социума, — они были, есть и останутся лишь утешением для избалованного человеческого разума и одновременно мертвыми для человеческого сердца. Иначе, если бы люди действительно имели дело с реальными духовными существами, а не с порождением собственного болезненного воображения, то их существование не менее было бы кардинально отличным от того, каким оно является сейчас, и скорее было бы похоже на жизнь сказочных и легендарных персонажей и народов. Кроме того, оно вряд ли было бы полным перманентными страданиями, унынием и сплошным скепсисом. А еще, по меньшей мере, пренебрежением, как ко всему живому, так и к человеку: то ли к самому себе, то ли к другим.